|
|
Кукареку
Жили старик и старуха. Были они очень бедные. Старик-то совсем старый был. За какую работу ни примется — не по силам ему, не по сноровке. И не брал его никто ни внаем, ни так ни сяк. И не было у них в доме хлеба ни крошки.
Сказал однажды старик:
— Отпусти ты меня, старуха, царя славить да господам песни петь! Может, в дальнем краю я на хлеб заработаю.
— Уж какой из тебя, старик, певец! Да делать нечего, иди.
Отпустила его старуха. И отправился старик в путь-дорогу.
Пришел в царев дворец, там сад цветет, птицы поют. Попросился к царю на службу.
Царь засмеялся только:
— Куда тебе, старому, в работники! Сидел бы на печи!
А старик ему говорит:
— Я бы сидел на печи с превеликим бы удовольствием, да нечего дома есть, хлебушка нет ни крошки! Оба со старухой моей с голоду помрем!
Тогда царь, над ним насмехаясь, велел старику на столб взлезть и петухом там, наверху, петь.
— Восемь лет будешь кукарекать, — наказал старику царь: «Кукареку, кукареку, у петуха золотые шпоры, а у царя и того лучше!» Откукарекаешь, я тебе в награду дам золотые башмаки, серебряные завязочки.
Что делать? Взобрался старик на столб. Восемь лет сидел, кукарекал, пока царь со своими придворными внизу, в креслах развалясь, похохатывал!
А как срок истек, дал старику золотые башмаки, серебряные завязочки.
И пошел старик к своей старухе.
Шел он, шел, и попался ему навстречу прохожий. Идет, коня в поводу ведет и спрашивает у старика:
— Откуда, старина, идешь, куда путь держишь? Ответил ему старик:
— Да вот ходил царя славить, господам песни петь. Пел я там шесть лютых зим, семь жарких лет, кукарекал восемь годов.
Спрашивает прохожий:
— А что тебе в награду дали?
— Дали мне в награду,— сказал старик, — золотые башмаки, серебряные завязочки.
Спросил прохожий:
— Не променяешь ли башмаки на коня? А старик-то устал. Он и согласился:
— Что ж, давай меняться.
Сел старик на коня, поехал дальше. Повстречался ему другой прохожий. Этот корову вел.
Спросил он у старика:
— Откуда, старина, коня ведешь? Ответил старик:
— Ходил царя славить, господам песни петь. Пел я там шесть лютых зим, семь жарких лет, кукарекал восемь годов.
— Что тебе в награду дали?
— Золотые башмаки, серебряные завязочки.
— Не променяешь ли, старина, башмаки на корову?
— Уже променял на коня,— говорит старик.
— Променяй коня на корову.
А старик-то проголодался. «Эх,— думает,— корова молочка даст, я и напьюсь, и старуха рада будет!»
— Что ж,— говорит,— давай меняться! Променял старик коня на корову, попил молочка и пошел дальше.
Тянет он корову за собой, тянет — опять навстречу человек прохожий: барана ведет. Спрашивает человек:
— Откуда, старина, корову ведешь?
— Ходил царя славить, господам песни петь. Пел я там шесть лютых зим, семь жарких лет, кукарекал восемь годов.
— Что тебе в награду дали?
— В награду дали золотые башмаки, серебряные завязочки.
— Не променяешь ли, старина, башмаки на барана?
— Променял уже на коня, а коня — на корову.
— Тогда променяй, старина, корову на барана. «Эх,— подумал старик,— корову-то тянуть надо, из сил выбьешься, а баран куда легче!»
Согласился старик: променял корову на барана и пошел дальше.
А навстречу ему человек с собакой идет:
— Давай меняться?
А старик с бараном умаялся. Говорит сам себе:
«Не сменяться ли на самом деле? Собаку-то вести совсем не надо: она сама побежит, да еще меня, старого, беречь будет!»
Променял старик барана на собаку. Идет, а тут прохожий с кошкой.
Старик умом раскинул: «Что, если собаку на кошку сменять? Старухе приятнее — все кошечка домовитее, возле хозяйки сидеть будет, мышей ловить будет!»
Прохожий и рот раскрыть не успел, а уж старик сам говорит:
— Давай меняться: ты мне кошку, а я тебе собаку! Прошел немного, надоело кошку на руках нести да как она мяучит слушать. Хорошо еще, новый прохожий ему повстречался, предложил кошку на брусок сменять.
Обрадовался старик, сменял кошку на брусок и пошел с бруском своей дорогой.
Шел, шел, вдруг видит — у дороги озеро, а по нему две утки плавают. Загорелся старик, вспомнил молодость, размахнулся да как кинет брусок в уток. Метил в них, да не попал! Брусок в воду угодил, утонул в озере.
Пошел старик дальше и пришел домой.
Старуха его спрашивает:
— Где ты, муженек, так долго пропадал?
Отвечает старик старухе:
— Ходил царя славить, господам песни петь. Пел я там шесть лютых зим, семь жарких лет, кукарекал восемь годов.
— А что тебе, старик, в награду дали?
— Дали мне в награду золотые башмаки, серебряные завязочки.
Как услышала эти слова старуха, так к корыту кинулась скорее ноги мыть!
— Что это ты, старуха, ноги моешь? — спрашивает старик.
— Да золотые башмаки примерять собираюсь! А он ей в ответ:
— Уж променял их на коня.
Бросилась старуха во двор, давай скорее конюшню строить!
Старик спрашивает:
— Для чего, старуха, конюшню строишь?
— Да коня поставить! А он говорит:
— Уж променял я коня на корову.
Старуха скорее хлев строить, скорее хлев строить! А он:
— Для чего, старуха, хлев строишь?
— Да корову поставить!
— Уж променял я корову на барана.
Старуха скорее закут сколачивать, скорее закут сколачивать!
— Для чего, старуха, закут сколачиваешь?
— Туда барана поставить!
— Уж променял я барана на собаку.
Старуха скорее корытце мастерить, скорее корытце мастерить!
— Для чего, старуха, корытце мастеришь?
— Да собаку кормить!
— Уж променял я собаку на кошку.
Старуха скорее чашку мыть, скорее чашку мыть!
— Для чего, старуха, чашку моешь?
— Да кошку молоком поить!
— Уж променял я кошку на брусок.
Старуха скорее ножи да топоры искать, скорее ножи да топоры искать!
— Зачем ты, старуха, ножи и топоры ищешь?
— Да о брусок точить, о брусок точить, чтобы острые были!
— Уж брусок я в утку кинул.
Тут старуха не стерпела, скорее котелок на огонь поставила, скорее котелок на огонь поставила!
— Для чего, старуха, котелок на огонь ставишь?
— Да ту утку варить!
— А я в утку не попал.
Взяла старуха поварешку да поварешкой старика по голове, поварешкой по голове! На том и сказке конец.
Карельская сказка
|
|
