|
|
«Спокойной ночи»
Федя с сестрёнкой Варей поехали в лес за хворостом. Только выбрались со двора, сзади послышался громкий, радостный лай – дворовый пёс Бобка вихрем пронёсся мимо саней и, прижав уши, помчался вперед по белой, заснеженной дороге.
Варя устроилась поудобнее и оглянулась. Их дом на самом краю деревни, казалось, убегал в морозную даль, становился всё меньше и меньше. А навстречу двигался лес, белый, мохнатый от инея, хмурый, притихший.
Ребята въехали под укрытые снегом ветви.
Увязая в снегу, лошадь пошла шагом по неезженной с самой осени лесной дороге.
Бобка носился по сторонам, перескакивая поминутно через дорогу. Вот он залился громким лаем.
— Причуял кого-то, — сказал Федя. — Пойдём поглядим.
Остановили лошадку и, соскочив с саней, направились в лес на голос собаки.
Бобка, задрав морду, прыгал вокруг сосны и лаял, лаял до хрипоты.
— Смотри, белка сидит! — обрадовалась Варя, показывая рукой на вершину дерева.
Действительно, на толстом суку сидел рыжевато-серый зверёк. Глядя вниз на собаку, он поминутно вздёргивал пушистым хвостом и громко, сердито цокал: «Цок-цок-цок!»
Федя подошёл к сосне и поскрёб кнутовищем по стволу.
В тот же миг белка стрелой взметнулась вверх по дереву, перескочила, будто перелетела, на соседнюю сосну и помчалась по вершинам, оставляя после себя в воздухе белое облачко сбитой с ветвей снежной пыли.
Ребята вернулись к саням и поехали дальше.
Старый лес кончился. По сторонам дороги пошло мелколесье. Вот и вырубленная делянка. На ней — кучи хвороста. Сверху они укрыты снегом, походят на высокие сугробы.
Федя свернул лошадь с дороги, подъехал прямо по снегу к ближайшей куче.
Не снимая варежек, мальчик ухватился за верхние прутья, раскидал их, стряхнул снег.
— Ну, я подавать буду, а ты укладывай, — сказал он сестре и стал быстро подавать в сани хворост.
Варя принимала его и аккуратно укладывала.
— Видишь, и я помогаю, а ты меня брать не хотел!— сказала она.
— Ладно уж, помогай лучше! — нарочито сурово ответил брат.
Работа шла быстро, хворост ещё не смёрзся, и брать его было легко. Вот и всю кучу уложили в сани.
Внизу, под хворостом, показалась тёмная, не укрытая снегом земля. Федя поднял с земли и кинул в сани последнюю ветку.
«А что там под ней: сухие листья комом свалялись?»
Подбежал Бобка, ткнул носом в комок листвы и вдруг заворчал, залаял. Прыгает, мордой в листву тычет и вновь отскакивает.
Федя копнул кнутовищем сухие листья. Никто в них не шевельнулся. Тогда мальчик присел на корточки и стал осторожно руками разгребать листву.
А Бобка вокруг так и носится, готов всю морду в листья засунуть.
Вдруг Федя отдёрнул руку. Палец в крови, наколол на что-то.
«Э, да ведь это ёжик!» В опавшие листья зарылся, весь обвалялся ими, сразу и не разглядишь.
— Наверное, с осени под хворост залез, гнездо там себе устроил, — сказал Федя, поднимая с земли колючий клубок.
— А что ж он не фыркает, не шевелится? — спросила Варя. — Может, умер, замёрз?
— Кто его знает, — нерешительно ответил брат.— И вправду мёртвый, должно. Вишь, твёрдый какой, будто ледышка.
— Отвезём домой, — предложила сестра. — Завтра в школу пойдём, учительнице покажем.
— Ну что ж, давай его отвезём, — согласился Федя.
Ребята положили ежа в передок саней, уселись на хворост и отправились обратно в деревню.
— Папа, папа, а мы ежа привезли, только не знаем — мёртвый он или живой! —ещё с порога закричала Варя, первая вбегая в дом.
Следом за нею вошёл Федя, неся зверька.
— Как каменный, замёрз, должно быть, — сказал он.
Отец осмотрел ежа. И правда как каменный, не заметно, чтобы дышал. Может, и впрямь замёрз.
— Положите его на печку, где потеплей. Если живой, отогреется, тогда и очнётся.
Дети положили зверька на тряпочку к самой трубе и стали ждать, проснётся он или нет. Но прошло полчаса, час, а ёжик не подавал никаких признаков жизни.
Наконец ребятам надоело ждать, и они побежали играть во двор.
Вернулись домой только к обеду — и сразу на печку. Глядят — тряпка, на которой лежал зверёк, откинута в сторону... А где же сам ёжик?
Варя быстро залезла на печку, начала шарить по всем углам. Из дальнего уголка послышалось сердитое фырканье.
— Вот он, фырчит. Живой, значит! — радостно закричала девочка.
Федя тоже забрался на печку. Не без труда вытащил ёжика из-за трубы и посадил на пол.
Вот теперь ёжик был совсем такой, как и нужно — тёплый, подвижный, он даже не хотел сворачиваться в клубок, а сразу забегал по полу, будто ища чего-то.
Варя налила ему в блюдечко молока, поставила на пол.
Зверёк подбежал, понюхал и с жадностью залакал. Всё блюдце выпил. Дали ему кусочек сырого мяса — и мясо съел. Потом он забрался под лавку в тёмный угол и там затих. Должно быть, заснул.
На другой день ребята отнесли зверька в школу.
После уроков все школьники наперебой предлагали ухаживать за ежом и кормить его. Чуть не поссорились, кому первому начинать. Пришлось вмешаться учительнице Марии Ивановне и распределить дежурство по уходу за ёжиком. Пока же его накормили все вместе и оставили в классе. Пусть побегает, познакомится с новым местом.
А наутро исчез ёжик. Дверь приоткрыл и удрал из класса.
Начались поиски. Заглянули в соседний класс. В нём ребята после уроков готовились к новогодней ёлке. По полу были разложены для просушки самодельные декорации, листы разноцветной бумаги, плакаты, карикатуры.
Но так было ещё вчера, а сегодня? Что за погром! Кто же тут нахозяйничал? На полу всё перевёрнуто, а многих листов и вовсе нет. Да вот они, в самом углу, все смяты, скомканы в одну кучу.
Ребята тронули эту кучу бумаг, а в ней ёжик.
Свернулся клубочком и спит. На колючках нацеплен плакат: «Добро пожаловать».
Рассмеялись ребята. Ничего не поделаешь — ведь сами же написали этот плакат к новогодней ёлке. Вот ёжик в гости к ним и пожаловал.
Пришла Мария Ивановна, тоже посмеялась над таким забавным происшествием.
— Здесь, в классе, прохладно, — сказала она,— поэтому ёжика опять ко сну потянуло. Но, прежде чем спать улечься, он гнездо себе устроил. В лесу опавшие листья, мох, а здесь этого нет. Он и собрал всё, что нашёл помягче. Отнесите вашего ёжика вместе с его бумажным гнездом в кладовку, там холодно и темно, самое место для зимней спячки. Весною, когда потеплеет, он живо проснётся, с нами вместе в пионерский лагерь поедет. А теперь пожелайте ему на всю зиму спокойной ночи.
Г. Скребицкий
|
|
