Всем известная лиса,
Гордость леса и краса,
Подружилась с журавлём
И души не чает в нём.
Как-то утренней порой,
Перед ним лиса юлой:
- Приходи в мой дом, дружок,
Накормлю тебе я впрок!
Стану кашкой угощать,
Клюв тебе не закрывать!
Мы и песню можем спеть,
Станцевать и пошуметь!
Заверял журавль лису:
- Я визит свой нанесу!
Вот в один из ясных дней,
Направляется он к ней;
На душе его легко,
Солнце в небе высоко,
Птички песенки поют,
На лугах цветы цветут,
Красотой сияет пень,
До чего хороший день!
Да лисе не до красот,
У лисы полно хлопот;
Ей бы кашку доварить,
По тарелкам разложить.
Скоро вышел кашке срок,
У лисы вдруг взор поблёк;
Над тарелками лиса,
В тех глазах её, слеза:
-  Я себя не обделю,
Ложка каши - журавлю!
Остальная каша мне,
Я не враг самой себе!
Взгляд лисы в тарелке вяз,
Вдруг она пустилась в пляс;
У лисы, в тарелке той,
Каша высится горой,
А в тарелке журавля,
След крупиночек в края.
Тут журавль явился в дом,
Речь не вёл он за столом,
Но лисе молчать невмочь,
Поболтать она не прочь:
- Про дела свои забудь,
Кушай, друг, не обессудь!
Опустил журавлик взгляд,
Чувствам стал своим не рад
И в тарелку клювом, стук,
Закружил по дому звук;
Клюв журавлика пустой,
В нём крупинки, ни одной,
Кашку, бедному, не взять,
Но клюёт журавль опять,
От смущения горит,
На лису он не глядит,
А лису в словах несёт,
Ей слова, что сладкий мёд:
- Кашки ты такой не ел,
Вижу, даже припотел!
Дальше клюй, не торопись
И смотри, не поперхнись!
Долго он ещё стучал,
От стола голодным встал,
Та лисичка, вся в слезах,
Говорит ему в дверях:
- Ты прости меня, дружок,